О том, что привычные реалии нашей недавней истории почти совсем непонятны современным школьникам, я поняла, когда попробовала почитать девятилетнему мальчишке, сыну моей подруги, одну из любимейших книжек детства — «Старшую сестру» Воронковой. Клятва дружбы на дубовых веточках и будильник — заводской гудок, что называется, «не зашли» с самого начала.
Ну тогда что еще из любимого почитать? Рассказы Носова и Драгунского! Тоже, оказалось, «мимо», хотя и получше, чем Воронкова. Но объяснять пришлось практически все. Дисковый телефон, пионеры, металлолом, манная каша. То, что в моем детстве казалось безумно смешным, сейчас выглядит натянутым и страшно наивным. Другая скорость мышления, да что там — жизни вообще. «Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…» — в эпоху ярко выраженных индивидуалистов вообще невозможно объяснить.
Зачем клянется, перед каким таким лицом? А как же милые, тонкие и такие родные с детства Алексин, Крапивин, Осеева, Гайдар, Кассиль — неужели эти «витамины нравственности» будут недостижимы для современных школьников? Не потому, что книгу не достать; как раз сейчас купить можно любую книгу.
Потому что сплошной туман и ничего не понятно, устаревший быт и, главное, устаревшие ценности. «Домой он больше не вернется — оставил только карточку свою», — наверное, каждый первый современный подросток подумает, что «карточка» в данном случае это пластиковая, банковская.
Зато, об этом говорят многие учителя, современные школьники прекрасно понимают Достоевского и Гоголя. Для большинства моих одноклассников, да и для меня, непонятной была афера с мертвыми душами. Для чего Чичиков их скупал? Как ни пыталась нам объяснить учительница, смысл облапошивания помещиков ускользал.
А нынешние пацаны прекрасно понимают, и за что была убита старуха-процентщица, и почему Чичиков разработал гениальный бизнес-план, которым не раз потом воспользовались «бизнесмены» в годы «дикого капитализма». И ведь не бытовые отличия вызывают у детишек недоумение и неприятие. Ведь ямщик вместо таксиста, кафтан и самовар тоже «другие реалии». Это все объяснить просто, так же, как и телефонную книжку, и ложку рыбьего жира с утра в «советских» книжках. Непонимание и даже раздражение вызывает другое: чуждые моральные принципы, мотивация, нравственные ценности.
Остроумное высказывание — «в России за 10 лет меняется все, а за 100 лет — ничего» уже давно не хочется относить к разряду «юмор». Скорее — тонкое и правильное наблюдение, которое вселяет осторожный оптимизм.
Пройдет время, выйдем на новый виток и, быть может, снова вернемся к Алексину и Кассилю. Быть может…
Свежие комментарии